Это, конечно, была песня из времен, когда награждали красными революционными шароварами, революция скоро должна была случиться во всем мире, надо только перетерпеть разруху, которую сами пламенные товарищи и устроили, своей гениальной некомпетентностью и стремлением все отнять и поделить.
Кто тогда в те годы собственные деньги не печатал. В Ростове-на-Дону, например, даже владельцы городского трамвая слепили денежный суррогат «Контрамарки ростовского трамвая», которые в условиях одного конкретного города оказались устойчивее всех этих керенок, совзнаков и прочих бумажек.
А в Хиве всё оказалось настолько запущено, что там даже бумажек не было. Место было такое, что типографий там не было. Ни одной. И когда все пошло в развал – хана отправили на небеса, сначала власть захватил разбойник Джунаид-хан, потом появилась Хорезмская Народная Советская республика. И всем им были нужны деньги. А где их взять?
Местные власти нашли выход еще до того, как в Хиву добрались пламенные товарищи. Так как чеканить звонкие таньга, как назывались хорезмские монеты, стало не из чего, решили заменить их ассигнациями. Но ассигнации печатают на бумаге в типографии, а типографий в Хиве не было. Зато имелся шелк. В большом количестве. Вот на шелке ассигнации и изготовили.
Ткали ленту шириной около 11 сантиметров, потом нарезали на куски длиной сантиметров 15. Так как резали вручную и небрежно, по краям образовывалась бахрома. Эта бахрома в результате стала чем-то вроде водяных знаков – если есть, значит «шелковка» настоящая.
А потом ткань разрисовывали в соответствии с эскизами. Вручную. Поэтому каждая такая ассигнация-шелковка это в некотором роде уникальный предмет, потому что хоть рисовали и по единому образцу, но рука мастера каждый раз какие-то отличия да внесет. Так и появились ассигнации на шелке на которых по арабски было написано:
Ну и печати минфина стояли с подписями государственного кассира и управляющего казной. Но получалось настолько разнообразно, что потом исследователи честно признались:
Пока у руля в ханстве стояли местные разбойники таких «шелковок» выпустили не очень много. Всего на 15 миллионов таньга или на 3 миллиона рублей, так как одна таньга – это пять рублей.
Но потом в Хиве появились пламенные товарищи, которые финансовую проблему решили точно также как в Советской России – если денег нет, а они нужны, то надо напечатать столько, сколько хочется. И широким жестом, менее чем за год, нарезали шелковых кусочков на номинированную сумму в 500 миллионов таньга.
В 1923 году в Хорезме приняли решение перейти на советские деньги и все местные таньга поменяли на рубли. Разумеется, с учетом всех деноминаций, которые к тому моменту случились из-за денежной реформы в СССР, эти красивые шелковые таньга уже почти ничего не стоили. И поэтому местные жители их вообще не меняли, а использовали для того, чтобы ставить заплатки или шить стеганые одеяла и одежду в таком модном в наше время стиле «пэчворк». Причем шелк оказался очень даже носким – говорят, что даже в 60-е годы прошлого века в Хиве можно было встретить в домах старые халаты и одеяла с этими самыми шелковыми деньгами.
Особенно с теми, которые нарезали товарищи, рулившие Хорезмом, пока его не сделали единым с советским Туркестаном.
---------- Не ленитесь, ставьте лайки :) Они очень помогают развитию канала. Не говоря уж о подписке :) Тем более, что увидеть в ленте мои статьи, а соответственно, и читать их вы гарантированно сможете, только подписавшись на канал.
