Рано утром я вышел на палубу теплохода "Механик Калашников" в одних шортах и майке и несмотря на холодный ветер, остолбенел. Вот так примерно выглядит устье Оби, третьей по величине реки России: сибирским рекам статистику портит сезонность: летняя Обь - река масштабов Янцзы или Конго. Здесь река - просто необозримое водяное пространство и еле заметные глазу полоски берегов с обеих сторон... но больше всего поражает даже не сам простор, а полоса облаков над руслом, как бы ещё одна протока - Небесная Обь:
Ещё несколько часов - и вокруг лишь открытое море, а хмарь осталась над материком. Ветер, впрочем, гуляет студёный, что видно по нашей одежде, но найдя безветренное место, вполне можно греться на солнышке. Наша команда в сборе на корме, в кадр не попали чайки.
Обская губа - это крупнейший в мире эстуарий, то есть залив, сочетающий свойства реки и моря. Здесь почти пресная и очень мутная вода, есть небольшое течение, глубины не больше 25 метров, что слишком мелко для больших судов, но почти нигде не виден горизонт и бывают жёстокие шторма со злой короткой волной.
В Обской губе обычно не видать берегов: её ширина 30-80 километров, длиной 800 километров (это примерно как 1/8 от длины самой Оби), и вдобавок к ней подходит с востока сопоставимая по размеру Тазовская губа. Получившаяся фигура на карте больше всего напоминает перевёрнутую кверх ногами букву "У" из ученической тетрадки с красиво изогнутой левой перекладиной.
На Тазе, в 200 километрах от устья, стояла Мангазея, а путь к ней с подачи омского поэта Леонида Мартынова 1940-50-х годов и неких европейских карт 16 века теперь пытаются подать под брендом Лукоморья. Лукоморье - это всего-навсего Кривое море, что по сути верно и точнее всего описывает вид Обской губы.
Мимо буквально снуют буксиры со связками из двух барж на длинном тросе:
По размеренно качающейся палубе гуляют ненцы. Впрочем, все ненцы, с которыми я общался в эту поездку были не "тундровЫми", а "поселковыми", и как я понимаю, эти две части сохранившего кочевой образ жизни народа очень сильно отличаются.
Ненцы мне вообще понравились в общении, тем более по сравнению с довольно закрытыми хантами они в принципе коммуникабельнее.
Между тем, в какой-то момент по левому борту появляется факел, а ультразум отделяет от волн и берег перед ним:
Это сам полуостров Ямал, давший название всему региону. Бескрйний и плоский, как доска:
Узкий и длинный, как лезвие, он врезается в Карское море, разделяя Обскую и Байдарацкую губы. Его длина порядка 700 километров, ширина не больше 240, но по площади он занимает дай бог если 1/6 часть той территории, которую называют Ямалом обычно, так что знакомое со школьной географии "сетование на свой размер" - скорее "просьба не приписывать лишнего".
Это Край Земли не только для нас, но и для ненцев, именно так переводится его название: "я-мал" - значит, "конец места". Но полуостров едва ли не плотнее всего округа окучен газовиками: с 1971 года известно Бованенковское месторождение, третье по величине в России (после Уренгоя и Ямбурга) и 6-е в мире (5 триллионов кубометров газа), и к нему с 2011 года ведёт самая северная в мире железная дорога, закрытая впрочем для всех, кроме сотрудников "Газпрома". Она подходит к 71-му градусу, намного севернее, чем доберёмся мы.
Из моря, меж тем, вырастает нечто, похожее на огромный город:
На самом деле это небольшой (1,7 тысяч жителей) посёлок Новый Порт, причём "новый" он уже не первое десятелетие - это первое на Ямальском полуострове постоянное поселение, начавшееся в 1921 году с радиостанции, а позже сменившее роли фактории, рыбхоза, ГУЛаговской конторы и центра газоразведки. Фактически он существенно меньше, чем на бумаге, а ненцев в нём не 80% населения (как по статистике), а дай бог половина - просто многие здесь прописанные на самом деле живут в тундре:
